Действующее языческое капище было уничтожено в 1920-х годах...

Когда-то это была окраина Минска, район улицы Кошарской (теперь —
Красноармейская). Здесь еще в XIX веке стоял лес. У подножия одного из
холмов этого леса лежал валун (его называли «Дзед»), о котором
<p "="">рассказывали интересную легенду:Водяник и Лесовик поспорили, кому будет это место принадлежать. Решили устроить
соревнование — кто возьмет огромный валун и донесет его до вершины горы,
тот и станет полновластным хозяином. Первым взялся Водяник, взвалил
себе камень на плечи, закряхтел, сделал несколько десятков шагов и
остановился. Лесовик оказался покрепче: взяв валун, он споро пошел в
гору. Водяник понял, что проигрывает, и решил сжульничать, подставил
подножку. Лесовик споткнулся, валун упал и сразу врос в землю. Рядом с
ним забила криница и вырос дуб–великан. А вскоре люди устроили возле
<p "="">камня языческое капище.Самое удивительное в этой легенде то, что она имеет совершенно реальное продолжение. Капище в Минске действительно существовало. Православные священники жаловались тогда на городских женщин: мол, днем они в церковь ходят, а вечером «становятся» язычницами. По преданию, камень «Дзед» помогал бесплодным женщинам.
В центре огороженной с трех сторон прямоугольной площадки вымощенной
деревянными брусками на берегу Свислочи находились главные объекты
поклонения — гранитный валун «Дзед» («Стары») и дуб в четыре обхвата
«Дуб» («Волат»), чьи желуди считались лекарственными. Рядом на
выложенном из камней месте над рекой горела «Жыжа» (вечный огонь,
жертвенник, на котором сжигали пищу) и бил родник. Здесь жил и хранитель
огня — Старец, считавшийся в народе знахарем и чародеем: он мог лечить,
привораживать, предсказывать будущее, продлевать жизнь и даже навлекать
смерть.
Камню, называемому «Дзед», поклонялись, приносили
дары, у него же просили помощи. Больные люди, в надежде исцелиться от
хвори, на тридцать три дня надевали на валун передник или обматывали
полотном. Девушки украшали его собственноручно вытканным рушником и
просили о ниспослании достойного жениха, а потом и здоровых деток…
Подобные
места разбросаны по всей Беларуси. Очень часто возле родников народ
повязывает ленточки – наузы на близ растущие дубки. Кто с чем приходит
на места выхода подземных вод. Иной передает горести, и завязывая
ленточку, оставляет у входа в Навьское царство свои невзгоды, другой
спрашивает совета, или лечит недуг. В народе сложилось поверье что до
таких деревьев дотрагиваться нельзя, они заряжены человеческими
судьбами. Когда подобное дерево высыхало, его обкладывали валежником и
сжигали вместе с накопленным за все время негативом. Имя такому месту –
Проща. В конце XIX в. это место было окраиной города и из-за сложной
заболоченной местности представляло собой естественный оборонительный
рубеж города. Местные власти не особо показывались в этих местах из-за
разгула преступаности. Возможно «преступниками» были местные жители,
дававшие отпор христианским служителям да и государственной власти,
утверждавшей свои порядки.
В конце 1880-х, в канун празднования
900-летия христианства на Руси, минские власти, подстрекаемые
церковниками, предприняли попытку разрушить капище как последнюю опору
«поганства» в городе — тысячелетний дуб был спилен, священный огонь
разбросан. Однако языческая традиция просуществовала в Минске до 20-х
годов ХХ столетия. Местное население, несмотря на репрессии, все равно
оставалось верным языческой традиции. В какой-то мере этому помогло
ослабление церковной власти с приходом к власти большевиков. Не до
язычников было дело. В первые годы советской власти на Ляховку, к
сохранившемуся валуну, приходили люди, украшали его лентами да постилали
полотенца, обращались с просьбами, творили требы солнечной сурицей,
зерном, да квасом.
Еще в первые годы советской власти на
Ляховку, к сохранившемуся валуну, приходили люди и украшали его лентами
да полотенцами, выливали на него мед, молоко и вино. Здесь до начала
прошлого века была «молельня у камня», пользовавшаяся большой
известностью. И даже в то время у капища был постоянный жрец – звали его
Севостей, следивший за культовым объектом, и проводивший обряды для
населения. Для местных жителей хранитель капища был человеком «сведомым»
в колдовских делах – считался знахарем и чародеем, мог лечить,
привораживать, предсказывать будущее, навлекать смерть и т.д. Недалеко
от капища находилось древнее языческое кладбище, где местный народ с
почестями хоронил хранителей. В этой традиции прослеживается культ духов
– предков. Как правило, в дохристианские времена усопших хоронили
(кремировали) на естественных, или искусственно созданных курганах. На
<p "="">которых затем народ праздновал основной круг праздников.Жрецу Севостею помогал сын, которого звали тоже Севостеем. Отец Севастей умер, а сын был репрессирован в 1927–м.
В конце ХХ века Ляховка превратилась в современный микрорайон в центре
города. На территории провели мелиорацию, заровняли пересекающуюся
местность, протекающую вблизи капища реку Свислочь заковали в бетонные
<p "="">берега. Теперь уже и не найдешь то место, где лежал камень и стоял дуб.Теперь бывшее божество языческого капища (камень «Дзед») находится среди себе
подобных — в Музее валунов в Уручье. В этом музее с территории всей
Белоруссии собраны камни почитавшиеся в народе как языческой, так и
современной христианской эпохи.